«Нам ли бояться, ведь с нами Бог!» — иеродиакон Паисий о вере, войне и добрых Человеках

В прошлом году владыка Искитимской епархии Лука и часть священнослужителей, решивших продолжить служение прежней командой, уехали в Бердянскую епархию – Луку назначили там управляющим. Уехал на Украину и иеродиакон Паисий, возглавляющий в Искитиме пресс-службу и связь с общественностью.

В Бердянске, практически на линии фронта, занимается тем же – пишет, снимает, беседует… Из нового — занимается организацией и доставкой гуманитарных грузов для воинов России.

Я всегда восхищалась его фотоснимками, но к своему стыду – не читала его тексты. Да их особо и не было: на сайте епархии – сжатая полуофициальная информация, соцсети тогда особо не котировались. А вот сегодняшние его посты – оттуда – с линии фронта – они особенные. Вот один из них.

Небольшой отрезок своей жизни я жил на улице. По её суровым законам начала нулевых и в этой же суровой реальности. И люди, которые встречались мне в это время, были весьма необычны, несмотря на свой стереотипный имидж. Они были настоящими, без всего наносного и комфортного, без надобности доказывать что-либо всем вокруг, а просто жили здесь и сейчас, стараясь оставаться собой и получать радость от такой жизни именно теперь, в моменте. Ведь социальная защищенность и гарантии видны были только на билбордах, а значит факт того, что ты проснешься следующим утром, — вообще не факт ни разу.

А теперь вот, находясь рядом с фронтом, я с удивлением встречаю таких же людей здесь. Удивительно, но разные архетипы, судьбы и статусы, добытые в мирной жизни, нивелируются здесь, на войне, до единственного, критически важного свойства: Человек хороший. С единственно возможной трактовкой этого понятия и вытекающей простотой. Здесь, как и там, в подвалах новосибирского Академгородка 2003-го года, всё просто и понятно. Я убеждаюсь в этом с каждой встречей.

Благодаря таким Человекам  — Ростиславу Антонову и Светлане Пикта, — я познакомился с Игорем Гомольским и Ромой Гнатюком. Журналистами, живущими в Донецке, курсирующими по всем фронтам СВО и открывающими для нас удивительный мир этих хороших людей. Представьте себе на минуточку, люди, живущие в Донецке под ежедневными многократными обстрелами, едут на передний край, где этих обстрелов ещё больше, а потом снова возвращаются под обстрелы своего Донецка. Добрая такая, мальчишеская бравада близостью к смерти: не просто пройти рядом, а прикурить от её зрачка. Психи, но классные. Мы долго говорили накануне интервью, так что к моменту включения камер я был уже на одной с ними волне. И долго потом дорожил этой настройкой.

Это интервью с разрешения отца Паисия и наших коллег-журналистов из «Украина.ру» мы сегодня опубликуем в сокращенном варианте. Читайте, вспоминайте добрым словом и пожеланиями долгих лет владыку Луку, иеродиакона Паисия, и всех тех, кого вспомнить хочется.

Отец Паисий

— Вы ведь не из Бердянска родом. Расскажите немного о себе. Как вы попали на войну?

— Я сибиряк, родом из Новосибирска. Последние двенадцать лет нес послушание в церкви, в Новосибирской области. Из родного города уехал совсем недалеко – в Искитим. Так уж сложилась моя судьба, что в юности, еще до принятия сана, я нес служение в монастыре.

Когда наместник монастыря стал управляющим Искитимской епархии, новообразованной в 2015 году, я перенес свою деятельность с территории монастыря на территорию епархии и стал одним из сотрудников епархиального управления. В том числе отвечал за пресс-службу.

После того, как владыка завершил свое послушание на Искитимской кафедре, 16 марта Священным Синодом РПЦ было принято решение о назначении епископа Луки на Бердянскую кафедру – в город Бердянск.

Вообще этот прецедент был предан широкой огласке. Бердянская епархия стала первой, куда назначили архиерея, как здесь говорят, с большой земли. Это первая епархия в зоне СВО, которая вошла в юрисдикцию Московского патриархата РПЦ. Местные клирики, оставленные своим архипастырем, обратились к святейшему, а тот благословил, принял под свой святительский омофор и назначил сюда епископа Луку.

Для нас, конечно, это было шоком. Дома ведь все уже было отлажено, и 99% проблем решались одним телефонным звонком. А тут едем в неизвестность. Но смущения и сомнений не было, когда на следующий день собрались в кабинете у владыки. Он тогда сказал, что будет рад всем, кто захочет составить компанию. Вот мы и прибыли вместе с ним. Теперь мы жители Бердянска, славной Запорожской области.

— С какими проблемами бойцы чаще обращаются к священникам?

— Всем же известна расхожая фраза о том, что атеистов на войне не бывает. Причем даже инославные, как мы называем мусульман или верующие других религий всегда с уважением относятся к священнослужителям, которые приходят в их подразделения.

Для воюющих ребят это очень важно. Во-первых, они, безусловно, видят в этом дополнительную защиту, которая в большей степени моральная. Во-вторых, батюшки обычно приезжают с большой земли и передают настроения, рассказывают об отношении к военнослужащим людей, проживающих в тылу, о том, как их любят, ценят и ждут дома. С благословением и молитвой, все это дает эффект, которого невозможно добиться иными средствами.

Территория Бердянской епархии

— А доводилось вам привести кого-нибудь к вере?

— Не могу сказать, что кто-то пришел к вере благодаря беседе со мной или теми людьми, которые мне лично известны, но поделюсь случаем, очевидцем которого стал случайно. Приезжала к нам Олеся Шигина — культурный деятель, журналист, режиссер. Она рассказывала нам о парне, который уже долгое время находится рядом с ней. О том, что он много воевал на территории ЛДНР, на территории Запорожья, Херсонщины: еще с 2014 года принимал участие в боевых действиях, несмотря на свои 22 года.

Пройдя такой тяжелый путь через войну и ранения, этот парень не считал себя православным, впрочем, как и мусульманином (родом из Татарстана). У него было такое языческое направление. Об этом свидетельствовали его татуировки. В общем, парень этот — настоящее дитя войны: разухабистый, горячий, бесстрашный, где-то резкий и прямой.

Восстановившись после тяжелого ранения, он уже не вернулся в окопы. У него теперь другая задача. Но вот с самоопределением в духовном плане ему было трудно. К тому же он носил совсем не православный позывной – «Бес».

Когда она рассказывала, я еще не знал, что этот парень едет в соседней машине. В общем, за несколько дней до того они в Луганске, приобретая сим-карты в магазине, столкнулись в очереди с батюшкой. И вот как-то этот батюшка нашел к парню ключик, подход, и в ультимативной форме, не терпя возражений, сказал: приедешь, я тебя покрещу и будешь Пересветом.

И это свершилось. Через несколько дней после нашей разлуки, когда я с ним познакомился, он сообщил, что крещен и отныне Александр Пересвет. А когда ехали в машине, Олеся Николаевна рассказывала историю, а у меня на шее висел крестик, привезенный из Сибири. Услышав эту историю, я проникся и крестик передал Олесе Николаевне, чтобы Пересвет, когда будет принимать крещение, мог надеть его на себя. Вышли потом из машины, и она при мне передала ему этот крестик.

Теперь крест на шее у воина, который в свои 22 года прожил такую большую жизнь, положив ее на алтарь мира для всего Юго-востока Украины. Это удивительные вещи, и вот этот переход человека от жизни немыслимой к жизни более осмысленной совершился почти на моих глазах. Это, конечно, оставляет глубокие впечатления.

Владыка Лука окормляет бойцов на передовой

— Какова, на ваш взгляд, первопричина этого конфликта? Почему многие люди так стремятся к ложным ценностям?

— Есть известная притча о том, как философ шел с учениками по древнему Риму, и к нему обратилась блудница, сказав, что ему нужно прикладывать так много усилий, ведя учеников за собой, а ей стоит лишь поманить их пальцем. На что философ ответил, что катиться вниз намного легче, чем подниматься на гору.

И я думаю, что созидать в себе намного сложнее, чем катиться по наклонной. И вот здесь, благодаря усилиям наших недругов и учитывая эту данность человеческой природы, это приобрело некий формат смещения от качества к количеству. От внутреннего созидания духовности люди перешли к внешнему облику.

Вот если бы здесь были христиане по жизни, то, мне кажется, этого конфликта никогда не случилось бы. Человеческая натура не позволила бы этому случиться.

— Как человеку разобраться? Представители украинской раскольничьей церкви тоже призывают вернуться к традиционным ценностям, но под этим соусом годами убеждают людей, что убивать русских можно и нужно. Но ведь это говорят батюшки, к которым люди привыкли прислушиваться. Как верующему понять, что пастырь ведет его куда-то не туда? Был ли у них шанс не поддаться на все это?

— Я думаю, что вариант «не поддаться» был обязательно. Потому, что Спаситель в Евангелие неоднократно говорит, что те, кто придет после него, будут суть волчицы и хищницы в овечьих шкурах. То есть не те, за кого себя выдают.

Евангелие нам говорит, что по делам их узнаете их. Здесь стоит слушать не только то, что тебе говорят. Пусть даже это голос авторитетного для тебя человека, который стоит в облачении и с крестом. Нужно смотреть не только на слова, но также и на дела, которые совершает этот священник.

Если смотреть на траекторию жизни этих священников, на смысл жизни, на то, чем они диктуют свои поступки и целеполагание, то можно заметить, что во главе угла у них стоит не церковь, а политика.

И тогда становится понятно, что человек, подменивший Бога политикой, является слепым и обязательно приведет тебя в яму. Такой проводник для тебя страшен и опасен. Потому нужно смотреть на священника, на его сердцевину, его наполнение.

Если бы люди были более внимательными, то отдавали бы себе отчет в том, что происходит, и куда их ведут. Размышляли бы над этим. Тогда и появился бы вариант избежать того, к чему мы пришли, в связи с этим расколом, породившим ПЦУ и много-много других околоправославных структур, которые зовут себя православными, а на самом деле имеют четкий статус еретиков и раскольников.

Обработала Ирина Юрьева, фото из личного архива иеродиакона Паисия

Ранее мы писали: