О себе
Мне 49 лет. Своего полувекового возраста не стеснюсь и не боюсь. Он позволяет иначе оценивать многие жизненные моменты, дает право делать выводы с чуть меньшей степенью погрешности, чем это было в юности, учит быть менее категоричным.
О выборе профессии
Не я выбрала профессию, а она меня. Пока училась, даже никогда не задумывалась, хочу ли я выйти к школьной доске не только для решения задачи. А в конце 10 класса мой учитель литературы Вера Борисовна Ганжа спросила, не хочу ли я попробовать поступать в пед. Попробовала. Поступила. Окончила. С 1994 года ни разу этой профессии не изменила. Даже в мыслях. Мне кажется, что я ничего другого делать не умею. Насколько у меня все выходит хорошо ли плохо, судить не мне, а моим ученикам и их родителям. Я делала и делаю всегда все искренне, по-настоящему. Этому меня учила мама: делай так, чтобы потом никому не пришлось за тебя переделывать.
Учительское становление прошло в сельской школе — в селе Решеты Кочковского района. Школа в селе – особая аура, совершенно другие отношения между коллегами и учениками. Там учитель не небожитель, нет, поскольку, как и все, топит печь и выгоняет поутру корову, но он знает какой-то секрет преображения в мудрого советчика, талантливого актера, напористого организатора. С этой школой у меня связано 17 лет. Там было все: школьные огороды и турслеты, литературные гостиные, на которые приходило по полсела и душевные посиделки после уроков, настоящие колядки с обходом соседей и Масленица с блинами. Были и участия в различных образовательных событиях, по тем временам немыслимые и совершенно дерзкие для обычной сельской школы: образовательная выставка «УчСиб» (мы дважды участвовали, имели золотые и серебряные медали), международные дистанционные конкурсы (дети-победители летали в Москву).
Так что настрой, что учителю все по плечу, я получила именно там, в Решетах. И с этим настроем вернулась в 2011 году в родной Искитим.
Я много лет (с 1996 по 2017) работала замом по учебно-воспитательной работе. Сегодня в образовании появилось понятие тьюторства. Мне кажется, что я, будучи замом, всегда смотрела на то, что происходит в школе, с позиции тьютора. Административная работа в свое время научила меня понимать, что учитель – профессия стратегическая, что нужно видеть намного дальше одного урока, одного классного часа, одного конкурса. Административная работа дала возможность адресно реализовывать проекты, которые «приходят сверху», а еще те, которые ты «нарыл» для себя, своих детей и коллег, чтобы жизнь не казалась пресной. А пять лет назад ощущение собственной полезности и понятной результативности в административной работе стало каким-то размытым, сознательно ушла из административной работы, сменила школу.
О классном руководстве
Еще со школьных времен это аксиома: учитель — чей-то классный руководитель. Но нынешнее классное руководство пришло «случайно». На момент начала учебного года в новой школе свободного классного руководства не было. А вот 5 сентября один из учителей ушел. «Подвешенный класс» предложили мне (пару уроков русского я в этом классе уже провела, и, еще не зная, что класс остался «сиротой», заметила, что здесь как-то сразу задалась атмосфера). А если честно, то «свой» класс – это место силы, даже когда что-то не идет. Трудно словами объяснить, почему ты выбираешь классное руководство. Но это точно не из-за дополнительной оплаты.
О повышении квалификации
Мы в образовании говорим сегодня о компетентностном подходе: «не ради сертификата, а полезности для…» Если я понимаю недостаточность своих компетентностей, вижу знаниевые дефициты, то ищу способы закрытия этих дефицитов. Большая часть этих дефицитов – детище стремительного меняющегося мира: подростковая травля (была всегда, но сегодня это больше, чем дразнилки и поддевки из памятного детского фольклора), деформация семейных отношений, реальное и виртуальное взаимодействие подростка и мира вокруг, выбор профессии в ситуации профессиональной неопределенности. Поэтому форма ПК часто самообразование, дистанционные курсы (платформа «Яучитель» предлагает отличные курсы, разбитые на удобные модули; сам выбираешь скорость освоения и, кстати, получаешь свидетельство о прохождении курсовой подготовки (пошла там курсы по организации образовательной среды, по работе с трудным поведением, по буллингу); на платформе «Просвещение» тоже даются достойные по содержанию материалы (прошла курсы по социальному проектированию).
Не скрою, люблю разные «образовательные тусовки», где мое место внимательного слушателя и искреннего участника всегда в первом ряду. Чужой интересный опыт – очень действенный инструмент повышения своих компетенций не только через узнавание нового, но и через осмысление того, что умеешь и делаешь сам. Когда-то это был «УчСиб» и его выездные школы (Алтай, Байкал – но это далекое начало 2000-х: 2007, 2009). Потом долгие годы мы дружно ездили по районам области с «Ассоциацией участников педагогических конкурсов Новосибирской области». В 2020 году стала участником лаборатории «Розетки» в Новосибирске. Кстати, поездка на Форум классных руководителей — тоже классное место для повышения квалификации (форум продолжает жить на виртуальных площадках Вк, Телеграм, Инстаграм).
О дистанционке
Те, для кого это уже третий заход на дистант, работают достаточно ровно. Мы научились (или почти научились) дозировать задание таким образом, чтобы это было посильно и детям в выполнении, и нам в проверке. Онлайн-инструменты в работе стали привычными: по спине не бежит пот во время занятий в зуме, руки предательски не холодеют, если забыл, как включить демонстрацию экрана или кто-то начал во время твоей презентации расставлять смайлики по рабочему полю. Совершенно ушли в прошлое «левые подключения» с хамством и намеренным срывом занятия.
Дистанционка очень точно расставляет маркеры: кто учится для себя (и тогда есть честное и самостоятельное выполнение заданий, четкое соблюдение дедлайна, корректное взаимодействие с педагогом; такой ученик и об отсрочке или несвоевременном выполнении задания договорится, и уточнит непонятую тему, и спросит дополнительное задание), а кто для визуализации «успеха» (заядлые троечники вдруг выполняют сложные тестовые работы на «отлично», присылают сочинения – зачитаешься!).
Роль родителей в обучении детей очень важна. Если родитель принимает образовательную деятельность своего ребенка как важную составляющую часть сначала детской, а потом и взрослой жизни, он помогает ребенку научится принимать трудности обучения как вполне преодолимую преграду и подсказывает пути преодоления этих трудностей: организуй рабочее место, распланируй время и др. «Помогать с домашкой» — не выполнить за него, а проконтролировать выполнение. Если необходима помощь – помочь, а не сделать самому. Я все о тех же сочинениях из-под пера мам и старших сестер: молодцы, душу отвели, писали и сами радовались, как у них все стройно выходит. И не задумались о том, что за них-то в свое время мамы не писали. Они сами рыдали над нескладными предложениями, сами со страхом открывали испещренные красными записями тетрадки. И именно потом научились складно говорить и писать. Так почему же эти родители лишают своих детей удовольствия от ощущения легкости владения словом?!
О границах обязанностей
Сегодня все чаще стали задаваться вопросом — где границы между обязанностями учителя и родителя в образовании школьника?В этом вопросе как при деепричастном обороте: если в середине предложения, то с двух сторон (четко договариваемся об общих требованиях, уважаем друг друга и ребенка; учитель обеспечивает образовательную составляющую, родитель поддерживает его требования, трудные вопросы любого характера сначала обсуждает с учителем; противоречия взрослых решаются между взрослыми); если деепричастный оборот (ребенок) стоит в начале или в конце предложения, значит оставшаяся часть предложения все равно не нарушает структуру обособленного обстоятельства – работает на его целостность. Грамматические ошибки исправить можно. Ошибки воспитания – еще вопрос…
О вейпах
Безусловно, шаги со стороны государства и общественности должны быть предприняты. Да, конечно, нужно ужесточение мер, но не к школам (отчитаться о проведении профилактических мероприятий), а к распространителям. Как? Наверное, нужны какие-то законодательные акты об отнесении смесей для парения к какой-либо категории вредности, запрет на парение в общественных местах. Нужно общественное порицание этого явления, а вот этого нет, к сожалению. Нужна грамотная действенная информация о последствиях. В школы должны идти специалисты (медики, наркологи). Классный час от учителя – это же опять на уровне «что такое хорошо, а что такое плохо». Сама готовилась к классному часу – материалов по рекламе и разнообразию средств, по способам самостоятельного изготовления устройства во много раз больше, чем серьезных ДОСТУПНЫХ по содержанию, при этом действенных по эффекту («А, я понял») материалов. И рекламные материалы – это просто загляденье!
Но все эти «нужно» — это симптоматическое лечение. «Излечим» вейпы – возникнет что-то еще. Проблема глубже. Она в деформации отношений «взрослый – ребенок». Доверие, которые сейчас прикрываются многие родители (я ребенку доверяю), прикрытие зияющей пустоты в отношениях: не знаю, не хочу знать ничего о его проблемах. Родители сегодня по закону являются участниками образовательных отношений. Но многие ли из них являются педагогически зрелыми? Современное взрослое сообщество часто занимается профанацией внимания к проблемам ребенка-школьника. Родители готовы следить за питанием в школьных столовых («мой ребенок это не ест»), а в домашнем питании отдают предпочтение заказанным суши, а не овсяной каше на завтрак; готовы много голосить об ущемлении права на каком-то конкретном уроке, а сами даже не советуются с ребенком в выборе для него секции и даже вуза. Все это, конечно, частные случаи. Мне кажется, что практика Сухомлинского, когда воспитание ребенка начинается с воспитания родителя, сейчас как никогда актуальна. Жаль, что очень большая часть родителей считает, что наличие записи в паспорте в графе «Дети» делает их педагогически состоятельными.
О предназначении учителя
Не навредить. И попытаться оградить от вреда тех, кто по «должностным обязанностям» оказался рядом с тобой. А еще учительство входит в подкорку, и ты начинаешь ко всему, что видишь вокруг, относиться с позиции: помочь, посоветовать, поддержать, удержать. Моя дочь Полина часто говорит: «Мама, выключи учителя».
А вообще на правах того самого полувекового опыта все чаще говорю себе ставшие достаточно расхожими слова: «Господи! Дай мне силы изменить то, что я могу изменить, дай мужество и душевный покой принять то, что изменить не в моей власти, и дай мне мудрость отличить одно от другого». И очень хочется именно это воспитать в тех, кого выпало учить.
